А.Панов
ЧЕЛОВЕК - ЖИВОТНОЕ
(ПЕРВЫЙ ОЧЕРК О ДЕТСКОЙ ШИЗОИДНОСТИ)

"Стремление человека отмежеваться от животного служит источником теории немецкого сверхчеловека. Его порочность, неспособность жить в мире с себе подобными, войны — все это свидетельствует о том, что человек отличается от других животных безграничным садизмом и механическим триединством авторитарного мировоззрения, механистической науки и машины. Если оглянуться на многочисленные плоды человеческой цивилизации, то обнаружится, что претензии человека не только не имеют под собой основания, но и составлены так, чтобы заставить его забыть о том, что он является одним из животных."
Вильгельм Райх "Психология масс и фашизм" [с.461-462]

Обиходное представление о скотстве включает в себя внешние признаки человеческого поведения, такие как неопрятный внешний вид, грязная одежда, несоблюдение норм гигиены или столового этикета. Получается, что наиболее яркими представителями человеческой популяции, опустившимися до животного состояния, являются лица "без определённого места жительства и занятия", сокращённо "бомжИз". Здесь, очевидно, следует отсылка к нечистоплотному "свинскому" образу, однако, без учёта того обстоятельства, что из всех представителей фауны, исключая генетически родственных человеку обезьян, свинья наиболее близка людям не только по анатомическим особенностям, но и по уровню развития мышления. На этом же уровне мышления ещё могут оказаться, пожалуй, только крысы, вороны, дельфины или касатки. Сравнение с дельфином, правда, нужно заметить, не звучит в быту столь же оскорбительно, как сравнение со свиньёй. Подобное сходство, вроде уже и не является показателем животного существования.

Выходит так, что внешние проявления не могут выступать ни необходимыми, ни достаточными условиями для обвинения человека в скотстве. Ведь и многие животные выглядят более чем опрятно, и свинья смотрит на человека как на равного, в отличие от собаки, которая смотрит на своего хозяина снизу вверх, и от кошки, которая смотрит на всех людей сверху вниз. Да и сами бомжи, хотя и являются представителями маргинальных групп, вне какого-либо определенного социального слоя, человеческого облика, в общем, и целом, не теряют, оставаясь людьми как по анатомическому строению и способу мышления, так и по способам физической адаптации к окружающей среде. В уровне интеллектуального развития, как бы там ни было, любой бомж превосходит обезьяну.

Нищета и социальная неустроенность унизительна, а бедность, быть может, и порок, но сама по себе нищета - это ещё не скотство. Любой изгой и обитатель социального дна остаётся человеком. Даже "на дне" слово "Человек" "звучит гордо". Вполне возможно, что социальное вырождение предшествует последующему генетическому вырождению определённых типов личностей, однако совершенно очевидно, что человеческая популяция будет и в дальнейшем продуцировать таких типажей, не желающих или не имеющих возможности следовать стандартам социума, но остающихся при этом полноправными людьми. Если человек ест как животное или как животное выглядит внешне, то этих признаков отнюдь не достаточно, чтобы причислить его к животной фауне.

Всё оказывается и проще, и сложнее. Ключевой момент обнаруживается в отношении индивида к окружающим и в соответствующем поведении. Основание заявить о животном облике индивида появляется, только если человек поступает как животное, а именно как животное иррационален и как животное жесток. Нежелание бомжей подчас следовать принципам рационального поведения не означает для них невозможности рационального мышления вообще. Другое дело, когда иррациональность и жестокость являются следствием недостаточного развития, органических изменений мозга, маниакальной одержимости или психических недугов, самым значимым из которых, в этом смысле, является шизофрения. Именно шизофрения, в первую очередь, возвращает человека к животному состоянию.

И не о том даже речь, что животные хороши или плохи в нашей системе оценок, они таковы, какие есть. Речь про то, что их нормы поведения фактически совершенно не приемлемы для всего человеческого сообщества. Иррациональное, находящееся вне разума, поведение - первичная база организации всего животного мира. Главное в том не специфические особенности восприятия внешнего мира, не способы принятия тех или иных решений, а отсутствие разумных, выработанных интеллектом ограничений, первым из которых является запрет на уничтожение и уничижение себе подобных. Склонность к насилию над ближним - ключевой признак животной организации и основной сопутствующий фактор иррационального поведения.

Крайне любопытна природа жестокости у шизофреников, и не только в фазе буйного помешательства и с сопутствующим агрессивным поведением. Дойти до состояния аффекта может каждый, не зависимо от наличия психической патологии. Но если у обычного человека это есть лишь "выход из себя", то у шизоидов это структурные изменения "в себе". Одержимость маниакальными идеями, фанатизм, в том числе религиозный, меняют оценочную шкалу в сознании, вводят понятие оправданности жертвы и никчёмности гуманистического. Эгоцентрическая идея ценности человеческого может быть вытеснена или полностью замещена любой идеей от относительно конформистской "на всё воля божья" до абсолютистской "человек ничто - идея всё". Подобный процесс происходит и при "синдроме ангела", когда шизоид, допустим, не может позволить себе помыслить об уничтожении насекомого или об употреблении в пищу мяса животного.

Надсознательное "Сверх-Я", как единственно возможный интеллектуальный агрегат нравственного регулирования, замещается внесознательной потусторонней идеей. Внесознание против надсознания. Шизоидное "Я" не просто расщепляется, а полностью модифицируется в "Сверх-Не-Я". Шизофреник может ощущать себя не только реальным богом, но и всем чем угодно, вплоть до реального, освещающего будущим поколениям дорогу, торшера. Вариативность симптоматики бесконечна, результат всегда один - жесток не сам шизофреник, а то инородное "нечто", что сидит в нём и директивно направляет все его действия. Угрызения совести заведомо отсутствуют, покуда сама совесть замещается и мутирует.

Шизофреники подчас не только "нравственно" весьма стабильны, но социально вполне успешны. Это ещё одна интереснейшая типическая особенность. Правят инстинкты, чутьё помогает. Они всегда идут напролом и редко сомневаются. Второе "Я" освобождает от излишних сомнений в правильности выбора. Шизоидам не свойственно самокопание и самобичевание. Раздвоение личности угнетает сознание, производит галлюцинации и непродуктивные страхи, но при этом обеспечивает высокую коммуникативную стабильность. Что, опять же, роднит шизофреников с детьми и животными. Неповторимость в творчестве и в искусстве, необычайная продуктивность интуитивного мышления, плюс высокая социальная адаптивность, но при этом всём, собственно, исключительная аморальность как психосоматическая неизбежность.

Практические аналогичную картину "шизоидного поведения" можно наблюдать и в случаях алкогольного опьянения. Пьяному и "море по колено", и угрызения совести совсем не мучают. Пьяница склонен к иррациональному поведению, действия его подчас не мотивированы, регулирующие установки ослабевают, окружающий быт превращается в хаос, личные вещи разбрасываются в полном беспорядке. Творческие показатели в это время могут и улучшиться. Всё это может и не являться непременными симптомами шизофрении, но чётко показывает условность грани между пограничными состояниями и клинической патологией. Алкоголизм продуцирует не только алкогольные психозы, галлюцинации, но в крайних фазах переходит в "белую горячку", со всеми сопутствующими признаками буйного социально опасного поведения. Жестокость, сама по себе, не производится опьянением, но, в подавляющем числе случаев, как инстинкт высвобождается из рамок условленных запретов. Большинство убийств совершаются именно в состоянии опьянения.

Здесь уже можно отметить, что жестокость - общая черта не только животных, фашистов, шизофреников, но и самых обычных и внешне, как правило, милых и обаятельных человеческих детёнышей. Возможно, природа детской жестокости несколько иная, - у ребёнка, очевидно, нет заранее сформированного представления о чужой боли и страданиях. Изначально каждый ребёнок эмоционально туп. Но, по сути, абсолютно все эти проявления связаны с "застреванием" на определённом, более низком, этапе эволюционного развития, будь это некоторый исторический процесс или же некоторая персональная умственная патология.

Животных и детей не принято считать шизофрениками, но если приглядеться, то признаки, так скажем, шизоидности в поведении можно разглядеть как у одних, так и у других. Животные иррациональны и безжалостны, приручение их, в большинстве случаев, возможно только через подавление. Те же медведи или любые другие хищники легко могут напасть даже на того, кто их кормит, а дикие животные никогда не подпустят человека, даже если он приближается с лучшими намерениями. Животная преданность не может быть рациональной, и всегда является следствием рефлексии, подчинения грубой физической силе или стадного понуждения.

Дети и подростки также легко и быстро объединяются в специфические группировки, со всеми сопутствующими стадными проявлениями, где сразу устанавливается "вожак стаи", распределяются роли доминирующих "альфа" и подчинённых "омега". Любое новообразованное детское сообщество будет всегда, снова и снова, закономерно и неизбежно воспроизводить такие взаимоотношения. Стадность и жёсткая структурированность обозначают характерные эволюционные фазы любой примитивной социальной организации.

Социально-исторически все такого рода тенденции вобрала в себя фашистская идеология. И как бы это странно не звучало для немецкой нации, столь склонной к рациональности и педантизму, именно немецкий фашизм стал наиболее одиозным воплощением такого животного мышления. Существует мнение, что фашизм — это результат подавления проявлений естественного в человеке. Однако, скорее наоборот, это как раз закономерный "выплеск" естественного, природного, животного. Ошибочно полагать, что подавление сексуального является подавлением непосредственно животных инстинктов, - сексуальность от человека неотъемлема, она является столь же человеческой, сколь и животной. Инстинкт размножения является обязательным условием существования людей, и, в отличие от неприятия насилия, не может стать признаком, действительно отличающим человека от животного.

Чёткая иерархия присутствует в любых неонацистских и тоталитарных новообразованиях, когда появление "вожака" фюрера - всегда неизбежность. Шизофрения предводителя, при этом, - питательная почва для обоснования всякого рода маниакальных идей. И несомненно, что "шизофрения заразна" в том смысле, что апеллирует к самым низменным архаичным инстинктам и легко запускается из своей латентной фазы. Остальные рядовые шизофреники всегда с готовностью принимают "путеводные" лозунги предводителя, а затем вполне успешно вписываются в строго централизованные структуры, будь это штурмовая группа боевиков или карательный государственный аппарат.

Расщепление личности обеспечивает как лёгкость в игнорировании явных концептуальных противоречий, так и готовность восприятия разнообразных "сверхидей". Идея арийского сверхчеловека сформировалась в воспалённом мозгу фюрера и была охотно воспринята подавляющим большинством рядовых германских граждан. Они были убеждены, что тем самым смогут изменить ход истории, и выйдут на новый уровень общественного развития. При этом от их расщеплённого иррационального внимания ускользнуло явное противоречие, что тот этап развития не является исторически чем-то принципиально новым, а суть очевидный возврат в прошлое, переход к рабовладению. Грандиозная идея переустройства мира оказалась на деле далеко идущей попыткой возврата в примитивное животное состояние.

И, разумеется, никакого вытеснения природного здесь не было, а, напротив, виден очевидный отсыл к первобытному. Инстинкт самосохранения реанимировался в инстинкте уничтожения. Фашисты действовали в рамках первобытной биоэтики, в которой изначально самой природой заложено право сильного и подавление слабого. Сильнейший выживает, слабейший уничтожается. Правомочие естественного отбора, так же и у животных, как и у детей. Не учли они, правда, ещё того важного обстоятельства, что природа сама лишает перспективы всё нежизнеспособное без волюнтаристского участия каких бы то ни было одержимых особей, да и убеждённость нацистов в неполноценности других народностей была весьма и весьма спорна и неочевидна.

Решили стать сверхлюдьми и взять на себя непосильные прерогативы самого Бога. В этом вероятно и была вся новизна нацистской доктрины, хотя понятно, что достаточных убедительных оснований для такого рода претензий не было. Вся прелесть биоэтики в том, что она не нуждается в чьём-либо соавторстве и целенаправленном руководстве, а реализуется самопроизвольно, как результат определённых мутаций и стечений обстоятельств. Человек здесь всегда будет оставаться в роли наблюдателя фаталиста, и никогда не сможет приспособить биоэтику для своих корыстных нужд. Человеческая этика не может распространяться на животных, а животная этика не приемлема для человека. Можно создать свою этику вне биоэтики, и следовать её императивам, но любые попытки утвердить то же право силы будет возвращать человека к животному.

При этом нельзя не признать, что фашизм - это великая идея, которая досталась человечеству от самой природы, и проигнорировать которую не удастся никому и никогда, - она всегда будет оставаться внутри человека также как и всё другое животное в нём. Фашизм - не результат подавления естественного, а именно то самое естественное животное начало. Естество, которое непременно подлежит не подавлению, а вытеснению и замещению, если есть стремление оставаться человеком и хоть в чём-то от животного отличаться.

И здесь намечаются определённые существенные положения для оценки не только животного стада, детского коллектива, религиозной секты, уголовной банды или неонацистской группировки, но и любого, в общем, и целом "не больного" общества. В зачатке детские "дразнилки", а дальше уже больше. Бытовой фашизм имеет гораздо много большее распространение, чем это можно представить даже в самых смелых своих фантазиях. В быту нет флагов и транспарантов, не выкрикиваются лозунги и не составляются программные тезисы, люди просто живут и следуют тем принципам на практике, в своей повседневной жизни. Фашизм во взглядах и представлениях не менее, а на самом деле гораздо более страшен.

Всё начинается с бытовой нетерпимости к другому, иному, не похожему на тебя самого. Будь это махровый Домострой, разговоры о женщинах как о людях второго сорта, гендерная нетерпимость или порицание гомосексуалистов, будь это конфессиональная неприязнь к иноверцам или расовая нетерпимость с явными или скрытыми оскорблениями в адрес евреев, азиатов, негров. "Жиды, узкоглазые, чурки, нигеры, чернозадые" - русский словарный запас на удивление богат всякого рода унизительными нацистскими оскорблениями.

Церковный лексикон так же не слишком отстаёт. Чего только стоит традиционное противостояние двух "неправильных" - "неправославных" мусульман и "неправоверных" христиан, в препровождении "избранного народа" иудейского. Уже только это одно есть верная предпосылка ожидающего нас в будущем грандиозного конфликта "не на жизнь, а на смерть". И всё это притом, что Бог у них вроде бы, как и один, и, опять же, один генетический предок по имени Адам, что, между прочим, переводится с древнееврейского как "Человек".

Что толку в осуждении фашистской символики и поругании свастики - древнеиндийского символа солнца и жизни, если суть фашизма отнюдь далеко не в этом? Сами формальные поводы обвинения другого, не похожего на тебя, в большинстве случаев, не имеют уж очень большого и принципиального значения. Человек-животное стремится к любому мыслимому превосходству над окружающими, первенству любой ценой, унижению и оскорблению того, кто слабее или не смог состояться в жизни. Можно заявить другому, что он "рыжий, жирный, очкарик", можно объявить "лузером" и "неудачником", можно даже ощутить маниакальное чувство возвышения над кем-либо, кто является "дилетантом" в каком-либо узком вопросе. Захватывающее ощущение высокомерия, особенно если ты сам силён всего только в одном, и другого способа возвыситься уже не будет.

Фашизм регенерируется во множестве легальных социальных доктрин и в повседневном обиходе. Так идеология карьеризма будет всегда и неизбежно продуцировать фашизм. Там и всюду, где провозглашается и культивируется та или иная кастовая избранность, где взаимоотношения строятся на достижении статусного превосходства над окружающими. Не того превосходства, которое возникает в спорте, где каждый, в первую очередь, состязается с самим собой, а проигравший в его человеческих достоинствах и правах никоим образом не поражается. Всегда ведь существенен вопрос мотивации - ради чего человек добивается?

В дополнение к базовому принципу ненасилия, выстраивается ещё один важнейший постулат именно человеческой, научно обоснованной этики: "Соревноваться не с кем-либо, не ради стремления возвыситься над другим любой ценой, а, главным образом, с самим собой, ради того чтобы самому стать лучше, чем ты сам был вчера, лучше себя самого". Из этого иначе переосмысливается первый олимпийский девиз "Быстрее, выше, сильнее" и появляется возможность точнее сформулировать второй: "Главное не победа, главное участие... и победа над самим собой". Сегодня, к сожалению, такие принципы не только не имеют массового распространения, но не всегда встречают хотя бы и понимания.

Массы до таких "нюансов" пока ещё не доросли. По сути, как и маленькие дети, всё взрослое сообщество должно прежде пройти все эволюционные фазы, начиная с тоталитарной, построенной на насилии и унижении. Реальное состояние дел на данный момент - большой вопрос. Мало кто сейчас публично признает себя дикарём или питекантропом - большинство считают себя цивилизованными и образованными людьми. Нужно, однако, порой услышать, что люди говорят и как думают, чтобы понять - сопоставляется ли декларируемое с действительным, далеко ли общество ушло от первобытных форм организации и возникнут ли сложности в комплектовании карательных зондер-команд в случае новой необходимости?

Люди лишены статистики, аналитики и какой-либо достоверности о самих себе. После отчётов Кинси, ориентированных, главным образом, на исследование сексуальности, не было более вообще ничего. Фраза "статистика - большая ложь" остаётся пока что не только словом, но и руководством к действию. Или, может быть, всё это есть тайна, и скрывать реальную картину кому-то выгодно? Возможно, если помнить, что искажение реальности - очень даже важное требования тоталитарного обустройства. То, что общество не покинуло ещё феодализм, а многие сограждане всё ещё мечтают о рабовладельческом строе - видимо большой секрет.

Здесь совсем не менее одиозным, чем нацизм, социальным явлением, до сих пор остаётся и так называемое сословное дворянство. Оправданное необходимостью общественного регулирования и тем произведённое, оно превратилось в одну из самых позорных отметин человечества. Не слишком ли много в цивилизованном сообществе монархистов, не слишком ли многие мечтают о самодержавии, восстановлении старых порядков и табелей о рангах? Ведь если восстанавливать дворянство, то после уже никак будет не обойтись и без холопов, со всеми вытекающими последствиями. Там не далеко останется и до крепостного права. Явное или же неявное стремление возвыситься определённо подразумевает в дальнейшем и ущемление ближнего в правах, и ограничение в действиях и поступках, лишение благ, а в итоге предполагает и полный захват чужого состояния.

Но нельзя порицать шовинизм или бороться с неонацизмом, оставаясь в фашистской системе ценностей. Имперское самодержавие, богопомазанность, голубая кровь, особые привилегии, надзаконные юридические нормы и неограничеваемая власть. Дворянство - тот же фашизм. Якобы особое, непогрешимое сословие по крови, хотя и титул можно было изначально себе присвоить, вспомнить только приход на трон Рюриков-Романовых, и купить впоследствии, как и происходило нередко в истории "из грязи в князи". Теперь дворянский титул можно вдруг неожиданно получить, и заработать если не себе, то своим детям "право" поглядывать на окружающих свысока. Историю происхождения такого статуса можно и даже должно забыть, чтобы потом было легче придать ему флёр мистической сакральности. Так и все правители-диктаторы прошлого, аналогично, сначала захватывали власть, а затем стремились придать своей власти ореол божественности и нерушимости.

Нацисты настойчиво искали оправдание своего деспотического режима в оккультизме и потустороннем знании. Хотя, главным образом, как и у большевиков, это был не поиск индульгенции на террор, а отыскание в иррациональном опыте новых, более эффективных рычагов управление массами и зомбирования. У тех и других главным инструментом одурманивания было мифотворчество, переписывание истории, создание новых культов и идолов, возвращение к первобытным фазам эволюционного развития. Манипуляции с массовым сознанием были злонамеренными, но и в этом прослеживается явная связь с патологическим мифотворчеством расщеплённого шизоидного сознания. Шизофрения является благодатной питательной почвой для восприятия мистицизма, и к тому же обеспечивает эффективное воспроизводство всё новых мифов и культов.

И всё это, в конце концов, только ради того, чтобы реализовать свой извращённый инстинкт самосохранения и "выцарапать" себе некий особый статус в существующей процедуре естественного отбора. Однако вся шутка природы заключается в том, что отбор происходит и так, сам собой, - нет здесь необходимости в какой-либо дополнительной направляющей воле. Естественный отбор объективно происходит в человеческом сообществе, так же как и в животном мире. Среди людей он происходит по другому, но, так же как и у животных, что подтвердит любой знающий биолог, процесс не нуждается в каком-либо внешнем участии. Соответственно и у человека, он произойдёт без чьего-либо державного управления, естественно.

Никому не должно выступать в роли всевышнего правителя или бога, отказывать другому в праве на существование, ущемлять того, кто и так возможно обделён природой. Кто слаб или непривлекателен, тот и так не будет иметь продолжения, и вся эта щепетильная процедура не будет нуждаться во властном участии гомункула. Те особи, которые эволюционно обречены, вымрут сами, что уже не раз было в истории. Нет нужды форсировать события и брать на себя несвойственные себе функции, лучше вместо этого попытаться отыскать в себе сочувствия. Тем более что пока ещё человеку не дано всеобъемлющее знание о том, что имеет, а что не имеет право на продолжение.

Панов Андрей Александрович, 1964 г.р., образование высшее техническое, кандидатский минимум, инженер-исследователь, независимый аналитик, автор и руководитель проекта "Классика-Модерн", учредитель и куратор Культурного Центра Чистых Искусств имени Айседоры Дункан, основатель и руководитель Клуба Неудачников(-ниц), г. Санкт-Петербург. 190000, С-Петербург, д/в, Панову А.А. (для писем) ~ e-mail: panow@narod.ru ~ e-mail: Andrey_Panow@p11.f1538.n5030.z2.fidonet.org.ua ~ e-mail: Andrey.Panow@p11.f1538.n5030.z2.fido.cca.usart.ru ~ http://panowa.da.ru ~ http://panow.ru.tc ~ http://panow.narod.ru ~ http://panow.chat.ru ~ http://panow.hotbox.ru ~ http://panow.sbn.bz ~ http://panow.boxmail.biz ~ http://kant.ru.tc ~ http://kant.sbn.bz ~ http://kant.boxmail.biz ~ http://freud.ru.tc ~ http://freud.sbn.bz ~ http://spb-freud.narod.ru ~ http://spb-freud.boxmail.biz ~ http://troul.ru.tc ~ http://troul.da.ru ~ http://troul.narod.ru ~ http://troul.chat.ru ~ http://troul.hotbox.ru ~ http://troul.sbn.bz ~ http://troul.boxmail.biz ~ http://idvm.narod.ru ~ http://duncancenter.da.ru ~ http://duncanfestival.da.ru ~ http://duncanworld.da.ru ~ http://duncan.sbn.bz ~ http://duncan.boxmail.biz ~ index.html